Потеря здоровья
Отрывок из книги Ольги Малининой "Живем дальше. Как справиться с потерей"
Мало кто ценит свое здоровье, пока с ним все в порядке. Беспокоиться мы начинаем, как правило, когда оно вдруг сбоит или при подозрении на серьезный диагноз. Еще ничего, если врач говорит о гастрите или цистите. Неприятно, конечно, но можно вылечить. А если он произносит «рассеянный склероз», «болезнь Альцгеймера» или «саркома»?
Увы, утрата здоровья ждет каждого из нас, ведь патологические изменения в организме с возрастом накапливаются, и здоровье постепенно уходит, истончается... Но когда этот процесс во времени растянут, привыкнуть к уменьшающимся физическим и ментальным возможностям легче, чем когда неожиданно сталкиваешься со смертельным или опасным диагнозом, с заболеванием, с которым придется бороться или к последствиям которого адаптироваться, возможно, всю оставшуюся жизнь.
В психосоматической медицине есть понятие «внутренняя картина болезни», которое описывает то, как сам больной относится к своему заболеванию, как описывает его, какими значениями наделяет. Каждый человек создает собственную систему отношений со своим недугом:
Рассмотрение болезни как выигрыша происходит из вторичных выгод, которые она может принести ее владельцу: забота близких, возможность не работать, внимание врачей. В этом случае больной может и не желать выздоравливать – ведь исцеление грозит привести к отмене всех этих бонусов. А как получать их другим способом, человек может просто не знать и бессознательно сопротивляться попыткам помочь ему излечиться.
Воспринимая болезнь как наказание или урок, человек может чувствовать вину за то, что заболел, оказался «слабым» и «уязвимым» перед недугом, может стыдиться самого недуга и своей реакции на нее. Так, участница одной из терапевтических групп призналась, что лечится от рака груди и что ей стыдно за свою болезнь. Она считала, что онкологическое заболевание не возникает сама по себе, а является признаком ее не отпущенных обид, ее глубинной злобы на мир и недовольства собой. Она боялась рассказывать своим «эзотерическим» знакомым о том, чем она заболела, так как для них она сразу бы перешла в ранг «непроработанных» людей.
Тому, кто заболел, важно делать внутреннюю картину болезни явной для себя – чтобы подвергать ее пересмотру при необходимости. Она может помогать и поддерживать в адаптации и в трезвой оценке своего состояния, а может и мешать болеющему, если он преувеличивает или недооценивает свои возможности.
Из рассказа клиентки:
«Это началось в подростковом возрасте. Мама заметила сутулость и обратилась к врачу. У меня разрушался позвоночник. Ей сказали, что у меня не будет детей и скоро я превращусь с крючок, если не сделать операцию. Но она отказалась. Она заставляла меня делать зарядку, я пила много кальция для восстановления костной ткани, ездила со мной в разные реабилитационные центры. Для меня это стало рутиной.
Когда врачи стали говорить, что со мной произошло что-то удивительное, что можно не носить корсет, что мышцы укрепились и что нужно так все и поддерживать, а операция не обязательна. Я почувствовала гордость за себя.
Мне уже 50 лет. Эта болезнь всегда со мной. Она не позволяет мне набирать вес, не заниматься спортом, не двигаться. Как только перестаю привычные процедуры, то приходит боль. Поэтому я всегда в тонусе. Я даже не рассматриваю происходящее со мной как потерю здоровья, просто такая жизнь».
Как и каждая потеря, утрата здоровья имеет свои особенности, на них стоит остановится:
1. Потеря здоровья отличается от других потерь своей безобъектностью. Человек может не видеть и не осознавать, чего именно он лишается и что именно он утрачивает. Если ты здоров, то вряд ли осознаешь свое хорошее самочувствие как нечто, что с тобой сейчас, а может и исчезнуть. Ведь такое положение дел кажется базовым. Таким, каким и должно быть. А вот болезнь – это нечто неправильное, некое отклонение от нормы. Поэтому потерю здоровья и сложно увидеть как реальную потерю.
Но обозначение потери здоровья именно как потери, требующей горевания, важно для целостной картины происходящего. Признание своего состояния как состояния человека, находящегося в скорби, помогает понять идущие внутри тебя процессы и легализовать их как для себя, так и для окружающих.
2. Теряя свое здоровье, человеку приходится не только приспосабливаться к новым обстоятельствам жизни, но горевать об утраченных возможностях. «Теперь я уже никогда не смогу…», «Больше я не сумею…», родить ребенка, пойти в горы, пробежать марафон, съесть свое любимое блюдо, увидеть свой сад и т.д. Осознание неосуществимости обычных для кого-то, но не для себя, действий приводит к эмоциональной опустошенности, дополнительному гореванию по варианту будущего, который уже не состоится.
Болеющему необходимо проанализировать, что утрачивается безвозвратно, а что сохраняется, чтобы не было ощущения, что он лишается вообще всего. Здесь стоит задавать себе вопрос: «как я могу в новых обстоятельствах реализовывать свои потребности?» Например, «я теряю способность видеть, как теперь мне читать?» Осваивать специальную азбуку или перейти на аудиокниги? Да, человек теряет свое зрение, это так, его не восстановить, но получать удовольствие от чтения в новом формате он все равно сможет.
3. Когда человек узнает о своем тяжелом или опасном диагнозе, то ему важно понять причину заболевания. Наш мозг так устроен, что ему обязательно нужно создавать причинно-следственные связи, и поэтому объяснения «так бывает», «это случайность» его не устраивают. Когда-то мыслительные эксперименты по поиску закономерностей помогали выживать нашим предкам. Мы – потомки тех, кто выявлял связи между не связанными событиями и извлекал смысл из случайностей. Поэтому человеческое мышление склонно структурировать хаос и выявлять закономерности даже там, где их нет.
Попытки обнаружить причину болезни не исключение. После консультации с врачами болеющий обычно быстро находит свой ответ: генетическая предрасположенность, нездоровый образ жизни, возраст... Но нередко люди идут дальше в своих поисках виноватого в недуге или его эзотерического смысла. И на авансцену выступают совершенно невероятные версии: сглазы, порчи, «кармические хвосты», «застрявшие» в теле эмоции, грехи прошлых жизней и бог знает что еще. И тогда вместо лечения традиционным, проверенным наукой способом, болеющие обращаются к неким ведуньям, колдунам и прочим шарлатанам. Теряют время, и значительная часть сил, которая нужна, чтобы поддерживать себя в период болезни, тратится абсолютно бесполезно.
Скажу прямо: я в работе с клиентами не поддерживаю идею поиска психологических и эзотерических причин их болезней. Когда есть диагноз, важно сосредоточиться на том, что может помочь в преодолении болезни сейчас: деньги, связи, поддержка близких, собственные силы. В данной ситуации не так важно «почему», важно, что делать дальше.
4. Болезнь может сужать мир больного. Нарратив «моя болезнь» становится главенствующим, поглощая все иные сферы жизни в себя. Для многих болеющих мир начинает крутиться вокруг процедур, анализов, способов лечения, консилиумов, вероятных осложнений, лекарств. Все остальное отходит на второй план. Очень важно не ограничивать свою реальность только болезнью и всем, что с ней связано. Переключение внимания на другие сферы помогает увидеть, что кроме нее есть иная жизнь, погружение в которую дает силы в том числе и для сопротивления своему недугу
Мой учитель Нифонт Долгополов предлагал людям, получившим смертельный диагноз, сделать упражнение, которое называется «социальный атом». Его цель – расширение представлений больного о жизни в болезни. А состоит оно в том, что клиент должен нарисовать или каким-то другим образом изобразить систему отношений, в которой он живет. Самому Долгополову был поставлен онкологический диагноз, и поэтому он, к сожалению, со знанием дела говорил о ценности такой практики.
Итак. Человек помещается в центр своего атома, а рядом с ним находятся элементы его системы. Кого-то он располагает дальше от себя, кого-то ближе в зависимости от степени влияния этого элемента на свое состояние. В социальном атоме больной располагает обычно своих близких, врачей, болезнь или ее составные части. Например, рассказывая о себе, Нифонт в свою картину помещал раковые клетки как ту сущность, которая тесно связана с ним сейчас и сильно влияет на его состояние.
Такое упражнение помогает увидеть, что кроме болезни у человека есть много чего еще: близкие люди, работа, увлечения, интересы. Их важно замечать и включать в свою жизнь, чтобы боль и переживания не захватили сознание человека полностью, чтобы социальная смерть не наступила раньше физической, чтобы, независимо от обстоятельств, освободилось место для радости и удовольствия.
5. Больному важно сохранять связь с реальностью. Сразу принять факт своей болезни бывает непросто, особенно если диагноз смертельный. Многие люди закрываются от такой информации, отрицая или вытесняя ее. Их психика действует по принципу «меньше знаешь, крепче спишь», «счастье - в неведении». Как будто, если человек не замечает проблемы, то для него ее как бы и нет. Поэтому важно такую связь сохранять и все время сверяться насколько собственные представления отражают действительность: не искажается ли информация, не игнорируются ли факты, не подтасовываются ли аргументы в пользу нужной картины мира. Иногда такую ситуацию поддерживают близкие болеющего, сами не желающие сталкиваться с неприглядной правдой.
Помню, как сама наблюдала нежелание больной коллеги признать неизбежность близкой смерти. Когда она, собираясь в хоспис, сказала, что не намерена там долго задерживаться – скоро ей станет легче и она вернется домой. Тогда я поразилась собственной беспомощности и растерянности – я не понимала, как себя вести. Сказать, что мы больше не увидимся и произнести последние слова признательности? Или поддерживать ее спасительную мысль о скором улучшении самочувствия? Тогда я промолчала...
Взгляд на реальность без розовых очков, но и без преувеличения тяжести ситуации – необходимая основа для выстраивания плана последующих действий. Если состояние ухудшается, перспектив на выздоровление становится все меньше, стоит задуматься над тем, что останется после твоего ухода. Нужно ли написать завещание? Какие дела остались незавершенными? Кому из близких людей не сказаны последние слова? Что стоит успеть сделать, пока еще есть время? Эти вопросы необходимо задавать себе, когда становится понятно, что выздоровление затягивается или вообще невозможно.
К потере здоровья можно подходить как к «неоднозначной потере». Этот термин предложила 1970-х годах Полин Босс, доктор философии, почетный профессор кафедры семейных социальных наук Университета Миннесоты. Она выделила две основные категории неоднозначных потерь и обозначила их через две изящные метафоры - «уйти, не попрощавшись» и «сказать «до свидания», не уходя»:
- Уходят, не попрощавшись, те, чье физическое отсутствие совмещено с психологическим присутствием. Например, когда человек пропадает без вести, находится на войне или в тюрьме и от него давно нет писем. Тут есть двусмысленность в отношении того, жив он или мертв, и какова степень опасности для его жизни;
- А вот говорят «до свидания», не уходя, те, чье психологическое отсутствие соседствует с физическим присутствием. Например, когда у кого-то деменция, тяжелая депрессия или психологическая отстраненность из-за стресса или тяжелого конфликта.
В дальнейшем Босс расширила причины неоднозначных потерь:
- Расставания и развод;
- Миграция в новую страну и тоска по родине;
- Детство, в котором отсутствовало адекватное воспитание;
- Расизм, трансфобия, войны, пандемии и другие потери безопасности;
- Потеря части тела или физические и ментальные изменения.
Когда мы имеем дело с понятной потерей, например, со смертью, нам проще реагировать, мы четко и ясно видим, что мы теряем и почему. Неоднозначная потеря не имеет атрибутов, которые позволяют нам сказать себе уверенно, что она и связанное с ней горе действительно существуют. Именно поэтому такая потеря может быть одной из самых стрессовых – потому что часто нет ни похорон, ни близких, помогающих с ней справиться, ни официального ее признания.
Часто при такой потере существует большая неопределенность в отношении того, как относиться к ситуации. Человек может думать: «Это потеря или нет? Должен ли я скорбеть об этом или не стоит?» Когда потеря осложняется двусмысленностью и противоречивостью, то многие начинают сомневаться действительно ли они ее переживают. Такие сомнения могут замораживать процесс скорби и он не проживается. А жить привычно, как будто ничего не произошло, тоже не получается. Внутри все равно есть ощущение, что что-то не так.
Босс потратила много лет, пытаясь нормализовать и объяснить такое положение вещей. Она считает, что наша реакция на неоднозначную потерю естественна и нормальна, она не является индивидуальной неспособностью справиться. По словам ученой проблема заключается в ситуации, а не в человеке, пытающемся через нее пройти. Сами обстоятельства неоднозначной потери заставляют нас чувствовать себя так странно, ведь наша психика так хочет определенности и законченности, которой нет и, возможно, долго не будет.
Полин Босс предлагает свои советы при неоднозначной потере:
- Знайте, ваша потеря действительно есть. Потому что то, через что вы проходите, реально для вас независимо от реакции других. Вы имеете право на свои реакции. Только сам человек, переживающий потерю, знает и может решить, с чем он имеет дело. Обозначая происходящее как неоднозначную потерею, вы можете начать понимать, что с вами происходит. Само по себе знание о таком феномене может помочь.
- Не патологизируйте свою реакцию. Помните, что ненормальна неопределенность ситуации, а не ваша реакция на нее. То, как вы себя ведете и что чувствуете, вполне понятно, не считайте себя сумасшедшим.
- Не патологизируйте реакцию других. Вы и ваши родственники могут по-разному реагировать на болезнь члена семьи. Каждый из вас может думать, что реакция другого странна. Такое часто встречается, потому что у каждого своя интерпретация явлений и событий. И переживания у всех разные. Поэтому, если вы чувствуете какие-то трения между вами и членом семьи или другом, переживающим одну и ту же неоднозначную потерю, будьте внимательными друг с другом и уважайте позицию другого.
- Позвольте сосуществовать нескольким истинам, откажитесь от категоричности, замените «или, или» на «и то, и другое». Рассуждения в координатах лишь черного и белого могут усложнить ситуацию. И не важно, будет ли это подход однозначно позитивный или безысходно обреченный. Тут важна гибкость мышления – когда вы держите в уме две, казалось бы, противоположные идеи одновременно. Это более точно отражает реальность ситуации и помогает стать более терпимым к неопределенности.
- Повышайте свою устойчивость и находите новые способы реагирования, которые помогут адаптироваться к текущей ситуации. Для того, чтобы продолжать жить вам придется приспосабливаться к потере, гибко трансформируя свои роли, а не удерживая их в привычном формате, который был эффективен в прошлом, но не сейчас.
- Проводите время с другими. Люди рядом, независимо от степени вашей близости, помогают просто фактом своего присутствия, при условии, что они не позволяют себе бестактностей. Разрушайте изоляцию, если она возникла рядом с вами. Она только усиливает тяжесть неоднозначной потери.
- Проконсультируйтесь с профессионалом. Бывают случаи, когда нужна профессиональная помощь. Если вы чувствуете безнадежность или беспомощность, поговорите с терапевтом или позвоните на горячую линию поддержки, так как эти чувства могут привести к депрессивным расстройствам, суицидальным мыслям и самоповреждению.
- Создайте собственные истории надежды. Неоднозначная ситуация может никогда не измениться, а надежда, скажем, на то, что пропавший вернется, или что болезнь исчезнет сама, только разбалансирует вас эмоционально. Вместо этого, найдите новые объекты надежды. Вы можете вступить в группу, пытающуюся изменить ситуацию в обществе, которая поможет предотвратить будущие потери, подобные вашей. Или вы можете сосредоточиться на чем-то, не связанном с тем, через что вы проходите, но дающим надежду на благополучный исход.
- Не ждите и не ищите завершения процесса горевания, его может не быть. Мы не скорбим линейно по любым потерям, неоднозначным в том числе. Нет момента, на который можно указать как на окончательный. Наоборот – дайте себе разрешение скорбеть столько, сколько нужно, и как вам кажется приемлемым.
Клиентский кейс. Настоящая женщина. Клиентка пришла на терапию в 45 лет. Пять лет назад она перенесла рак и удаление матки. У нее муж и ребенок, детей они больше не планировали, заболевание отступило. Можно жить и радоваться жизни. Но клиентка... больше не чувствовала себя женщиной. Ей казалось, что удаление самого-самого женского органа автоматически лишило ее права называться представительницей своего пола.
Я предложила ей на психодраматической сцене встретиться с собой из прошлого. Нам нужен был момент, который бы символизировал для нее то самое потерянное состояние «подлинной» женщины. Клиентка вспомнила эпизод, который считала своим жизненным триумфом. Ей 38 лет, у нее важная деловая встреча с неким статусным мужчиной, ради которой она прилетела в другой город. Она великолепно выглядит, уверена в себе, знает, как себя вести и что делать, чтобы их переговоры прошли успешно. Она наслаждается своей красотой, умом, легкостью общения. Все проходит отлично, и она, довольная собой, уезжает домой.
А вскоре у нее обнаружили онкозаболевание.
Я попросила ее сначала войти в роль себя из прошлого. У клиентки в этом состоянии изменилась осанка, появился блеск в глазах, она улыбалась. Она чувствовала уверенность, силу, жажду жизни. Я предложила ей отправить из этой роли какое-то послание себе в будущее. И она сказала: «Я смотрю на тебя и не узнаю. Неужели ты забыла, какой ты была? Ты – сильная, ты – классная, ты – красивая. То, что у тебя нет матки, совсем не значит, что ты перестала быть женщиной. Женщина – это прежде всего твое «женское состояние», твое ощущение себя женщиной. Оно у тебя точно есть, потому что оно есть у меня. Только это важно».
После такого сообщения я предложила клиентке придумать символ своей женственности и передать себе его из прошлого в настоящее. Она решила, что это будет заколка, которую она убрала в дальний ящик, когда заболела. Мы организовали психодраматическую передачу символа женственности себе в настоящее и на этом закончили сессию... А потом клиентка рассказала, что не нашла ту заколку. И купила новую. Чтобы она постоянно напоминала ей о том, что она – женщина.
В этом кейсе я восстанавливала у клиентки связь с потерянной частью себя. Удаление матки привело к тому, что она перестала ощущать свою гендерную идентичность, которая была важным элементом ее представлений о себе. Актуализация прежней роли привела к тому, что она смогла воссоздать ресурсный образ «Я», неразрывно связанный с ее «женским состоянием». Возрождение этого «Я» помогло ей чувствовать себя уверенно, ощущать свою ценность – вне зависимости от того, что какая-то часть ее физического тела утрачена.
Мало кто ценит свое здоровье, пока с ним все в порядке. Беспокоиться мы начинаем, как правило, когда оно вдруг сбоит или при подозрении на серьезный диагноз. Еще ничего, если врач говорит о гастрите или цистите. Неприятно, конечно, но можно вылечить. А если он произносит «рассеянный склероз», «болезнь Альцгеймера» или «саркома»?
Увы, утрата здоровья ждет каждого из нас, ведь патологические изменения в организме с возрастом накапливаются, и здоровье постепенно уходит, истончается... Но когда этот процесс во времени растянут, привыкнуть к уменьшающимся физическим и ментальным возможностям легче, чем когда неожиданно сталкиваешься со смертельным или опасным диагнозом, с заболеванием, с которым придется бороться или к последствиям которого адаптироваться, возможно, всю оставшуюся жизнь.
В психосоматической медицине есть понятие «внутренняя картина болезни», которое описывает то, как сам больной относится к своему заболеванию, как описывает его, какими значениями наделяет. Каждый человек создает собственную систему отношений со своим недугом:
- болезнь как угроза или вызов
- болезнь как утрата
- болезнь как выигрыш или избавление
- болезнь как урок
- болезнь как наказание
- и т.д.
Рассмотрение болезни как выигрыша происходит из вторичных выгод, которые она может принести ее владельцу: забота близких, возможность не работать, внимание врачей. В этом случае больной может и не желать выздоравливать – ведь исцеление грозит привести к отмене всех этих бонусов. А как получать их другим способом, человек может просто не знать и бессознательно сопротивляться попыткам помочь ему излечиться.
Воспринимая болезнь как наказание или урок, человек может чувствовать вину за то, что заболел, оказался «слабым» и «уязвимым» перед недугом, может стыдиться самого недуга и своей реакции на нее. Так, участница одной из терапевтических групп призналась, что лечится от рака груди и что ей стыдно за свою болезнь. Она считала, что онкологическое заболевание не возникает сама по себе, а является признаком ее не отпущенных обид, ее глубинной злобы на мир и недовольства собой. Она боялась рассказывать своим «эзотерическим» знакомым о том, чем она заболела, так как для них она сразу бы перешла в ранг «непроработанных» людей.
Тому, кто заболел, важно делать внутреннюю картину болезни явной для себя – чтобы подвергать ее пересмотру при необходимости. Она может помогать и поддерживать в адаптации и в трезвой оценке своего состояния, а может и мешать болеющему, если он преувеличивает или недооценивает свои возможности.
Из рассказа клиентки:
«Это началось в подростковом возрасте. Мама заметила сутулость и обратилась к врачу. У меня разрушался позвоночник. Ей сказали, что у меня не будет детей и скоро я превращусь с крючок, если не сделать операцию. Но она отказалась. Она заставляла меня делать зарядку, я пила много кальция для восстановления костной ткани, ездила со мной в разные реабилитационные центры. Для меня это стало рутиной.
Когда врачи стали говорить, что со мной произошло что-то удивительное, что можно не носить корсет, что мышцы укрепились и что нужно так все и поддерживать, а операция не обязательна. Я почувствовала гордость за себя.
Мне уже 50 лет. Эта болезнь всегда со мной. Она не позволяет мне набирать вес, не заниматься спортом, не двигаться. Как только перестаю привычные процедуры, то приходит боль. Поэтому я всегда в тонусе. Я даже не рассматриваю происходящее со мной как потерю здоровья, просто такая жизнь».
Как и каждая потеря, утрата здоровья имеет свои особенности, на них стоит остановится:
1. Потеря здоровья отличается от других потерь своей безобъектностью. Человек может не видеть и не осознавать, чего именно он лишается и что именно он утрачивает. Если ты здоров, то вряд ли осознаешь свое хорошее самочувствие как нечто, что с тобой сейчас, а может и исчезнуть. Ведь такое положение дел кажется базовым. Таким, каким и должно быть. А вот болезнь – это нечто неправильное, некое отклонение от нормы. Поэтому потерю здоровья и сложно увидеть как реальную потерю.
Но обозначение потери здоровья именно как потери, требующей горевания, важно для целостной картины происходящего. Признание своего состояния как состояния человека, находящегося в скорби, помогает понять идущие внутри тебя процессы и легализовать их как для себя, так и для окружающих.
2. Теряя свое здоровье, человеку приходится не только приспосабливаться к новым обстоятельствам жизни, но горевать об утраченных возможностях. «Теперь я уже никогда не смогу…», «Больше я не сумею…», родить ребенка, пойти в горы, пробежать марафон, съесть свое любимое блюдо, увидеть свой сад и т.д. Осознание неосуществимости обычных для кого-то, но не для себя, действий приводит к эмоциональной опустошенности, дополнительному гореванию по варианту будущего, который уже не состоится.
Болеющему необходимо проанализировать, что утрачивается безвозвратно, а что сохраняется, чтобы не было ощущения, что он лишается вообще всего. Здесь стоит задавать себе вопрос: «как я могу в новых обстоятельствах реализовывать свои потребности?» Например, «я теряю способность видеть, как теперь мне читать?» Осваивать специальную азбуку или перейти на аудиокниги? Да, человек теряет свое зрение, это так, его не восстановить, но получать удовольствие от чтения в новом формате он все равно сможет.
3. Когда человек узнает о своем тяжелом или опасном диагнозе, то ему важно понять причину заболевания. Наш мозг так устроен, что ему обязательно нужно создавать причинно-следственные связи, и поэтому объяснения «так бывает», «это случайность» его не устраивают. Когда-то мыслительные эксперименты по поиску закономерностей помогали выживать нашим предкам. Мы – потомки тех, кто выявлял связи между не связанными событиями и извлекал смысл из случайностей. Поэтому человеческое мышление склонно структурировать хаос и выявлять закономерности даже там, где их нет.
Попытки обнаружить причину болезни не исключение. После консультации с врачами болеющий обычно быстро находит свой ответ: генетическая предрасположенность, нездоровый образ жизни, возраст... Но нередко люди идут дальше в своих поисках виноватого в недуге или его эзотерического смысла. И на авансцену выступают совершенно невероятные версии: сглазы, порчи, «кармические хвосты», «застрявшие» в теле эмоции, грехи прошлых жизней и бог знает что еще. И тогда вместо лечения традиционным, проверенным наукой способом, болеющие обращаются к неким ведуньям, колдунам и прочим шарлатанам. Теряют время, и значительная часть сил, которая нужна, чтобы поддерживать себя в период болезни, тратится абсолютно бесполезно.
Скажу прямо: я в работе с клиентами не поддерживаю идею поиска психологических и эзотерических причин их болезней. Когда есть диагноз, важно сосредоточиться на том, что может помочь в преодолении болезни сейчас: деньги, связи, поддержка близких, собственные силы. В данной ситуации не так важно «почему», важно, что делать дальше.
4. Болезнь может сужать мир больного. Нарратив «моя болезнь» становится главенствующим, поглощая все иные сферы жизни в себя. Для многих болеющих мир начинает крутиться вокруг процедур, анализов, способов лечения, консилиумов, вероятных осложнений, лекарств. Все остальное отходит на второй план. Очень важно не ограничивать свою реальность только болезнью и всем, что с ней связано. Переключение внимания на другие сферы помогает увидеть, что кроме нее есть иная жизнь, погружение в которую дает силы в том числе и для сопротивления своему недугу
Мой учитель Нифонт Долгополов предлагал людям, получившим смертельный диагноз, сделать упражнение, которое называется «социальный атом». Его цель – расширение представлений больного о жизни в болезни. А состоит оно в том, что клиент должен нарисовать или каким-то другим образом изобразить систему отношений, в которой он живет. Самому Долгополову был поставлен онкологический диагноз, и поэтому он, к сожалению, со знанием дела говорил о ценности такой практики.
Итак. Человек помещается в центр своего атома, а рядом с ним находятся элементы его системы. Кого-то он располагает дальше от себя, кого-то ближе в зависимости от степени влияния этого элемента на свое состояние. В социальном атоме больной располагает обычно своих близких, врачей, болезнь или ее составные части. Например, рассказывая о себе, Нифонт в свою картину помещал раковые клетки как ту сущность, которая тесно связана с ним сейчас и сильно влияет на его состояние.
Такое упражнение помогает увидеть, что кроме болезни у человека есть много чего еще: близкие люди, работа, увлечения, интересы. Их важно замечать и включать в свою жизнь, чтобы боль и переживания не захватили сознание человека полностью, чтобы социальная смерть не наступила раньше физической, чтобы, независимо от обстоятельств, освободилось место для радости и удовольствия.
5. Больному важно сохранять связь с реальностью. Сразу принять факт своей болезни бывает непросто, особенно если диагноз смертельный. Многие люди закрываются от такой информации, отрицая или вытесняя ее. Их психика действует по принципу «меньше знаешь, крепче спишь», «счастье - в неведении». Как будто, если человек не замечает проблемы, то для него ее как бы и нет. Поэтому важно такую связь сохранять и все время сверяться насколько собственные представления отражают действительность: не искажается ли информация, не игнорируются ли факты, не подтасовываются ли аргументы в пользу нужной картины мира. Иногда такую ситуацию поддерживают близкие болеющего, сами не желающие сталкиваться с неприглядной правдой.
Помню, как сама наблюдала нежелание больной коллеги признать неизбежность близкой смерти. Когда она, собираясь в хоспис, сказала, что не намерена там долго задерживаться – скоро ей станет легче и она вернется домой. Тогда я поразилась собственной беспомощности и растерянности – я не понимала, как себя вести. Сказать, что мы больше не увидимся и произнести последние слова признательности? Или поддерживать ее спасительную мысль о скором улучшении самочувствия? Тогда я промолчала...
Взгляд на реальность без розовых очков, но и без преувеличения тяжести ситуации – необходимая основа для выстраивания плана последующих действий. Если состояние ухудшается, перспектив на выздоровление становится все меньше, стоит задуматься над тем, что останется после твоего ухода. Нужно ли написать завещание? Какие дела остались незавершенными? Кому из близких людей не сказаны последние слова? Что стоит успеть сделать, пока еще есть время? Эти вопросы необходимо задавать себе, когда становится понятно, что выздоровление затягивается или вообще невозможно.
К потере здоровья можно подходить как к «неоднозначной потере». Этот термин предложила 1970-х годах Полин Босс, доктор философии, почетный профессор кафедры семейных социальных наук Университета Миннесоты. Она выделила две основные категории неоднозначных потерь и обозначила их через две изящные метафоры - «уйти, не попрощавшись» и «сказать «до свидания», не уходя»:
- Уходят, не попрощавшись, те, чье физическое отсутствие совмещено с психологическим присутствием. Например, когда человек пропадает без вести, находится на войне или в тюрьме и от него давно нет писем. Тут есть двусмысленность в отношении того, жив он или мертв, и какова степень опасности для его жизни;
- А вот говорят «до свидания», не уходя, те, чье психологическое отсутствие соседствует с физическим присутствием. Например, когда у кого-то деменция, тяжелая депрессия или психологическая отстраненность из-за стресса или тяжелого конфликта.
В дальнейшем Босс расширила причины неоднозначных потерь:
- Расставания и развод;
- Миграция в новую страну и тоска по родине;
- Детство, в котором отсутствовало адекватное воспитание;
- Расизм, трансфобия, войны, пандемии и другие потери безопасности;
- Потеря части тела или физические и ментальные изменения.
Когда мы имеем дело с понятной потерей, например, со смертью, нам проще реагировать, мы четко и ясно видим, что мы теряем и почему. Неоднозначная потеря не имеет атрибутов, которые позволяют нам сказать себе уверенно, что она и связанное с ней горе действительно существуют. Именно поэтому такая потеря может быть одной из самых стрессовых – потому что часто нет ни похорон, ни близких, помогающих с ней справиться, ни официального ее признания.
Часто при такой потере существует большая неопределенность в отношении того, как относиться к ситуации. Человек может думать: «Это потеря или нет? Должен ли я скорбеть об этом или не стоит?» Когда потеря осложняется двусмысленностью и противоречивостью, то многие начинают сомневаться действительно ли они ее переживают. Такие сомнения могут замораживать процесс скорби и он не проживается. А жить привычно, как будто ничего не произошло, тоже не получается. Внутри все равно есть ощущение, что что-то не так.
Босс потратила много лет, пытаясь нормализовать и объяснить такое положение вещей. Она считает, что наша реакция на неоднозначную потерю естественна и нормальна, она не является индивидуальной неспособностью справиться. По словам ученой проблема заключается в ситуации, а не в человеке, пытающемся через нее пройти. Сами обстоятельства неоднозначной потери заставляют нас чувствовать себя так странно, ведь наша психика так хочет определенности и законченности, которой нет и, возможно, долго не будет.
Полин Босс предлагает свои советы при неоднозначной потере:
- Знайте, ваша потеря действительно есть. Потому что то, через что вы проходите, реально для вас независимо от реакции других. Вы имеете право на свои реакции. Только сам человек, переживающий потерю, знает и может решить, с чем он имеет дело. Обозначая происходящее как неоднозначную потерею, вы можете начать понимать, что с вами происходит. Само по себе знание о таком феномене может помочь.
- Не патологизируйте свою реакцию. Помните, что ненормальна неопределенность ситуации, а не ваша реакция на нее. То, как вы себя ведете и что чувствуете, вполне понятно, не считайте себя сумасшедшим.
- Не патологизируйте реакцию других. Вы и ваши родственники могут по-разному реагировать на болезнь члена семьи. Каждый из вас может думать, что реакция другого странна. Такое часто встречается, потому что у каждого своя интерпретация явлений и событий. И переживания у всех разные. Поэтому, если вы чувствуете какие-то трения между вами и членом семьи или другом, переживающим одну и ту же неоднозначную потерю, будьте внимательными друг с другом и уважайте позицию другого.
- Позвольте сосуществовать нескольким истинам, откажитесь от категоричности, замените «или, или» на «и то, и другое». Рассуждения в координатах лишь черного и белого могут усложнить ситуацию. И не важно, будет ли это подход однозначно позитивный или безысходно обреченный. Тут важна гибкость мышления – когда вы держите в уме две, казалось бы, противоположные идеи одновременно. Это более точно отражает реальность ситуации и помогает стать более терпимым к неопределенности.
- Повышайте свою устойчивость и находите новые способы реагирования, которые помогут адаптироваться к текущей ситуации. Для того, чтобы продолжать жить вам придется приспосабливаться к потере, гибко трансформируя свои роли, а не удерживая их в привычном формате, который был эффективен в прошлом, но не сейчас.
- Проводите время с другими. Люди рядом, независимо от степени вашей близости, помогают просто фактом своего присутствия, при условии, что они не позволяют себе бестактностей. Разрушайте изоляцию, если она возникла рядом с вами. Она только усиливает тяжесть неоднозначной потери.
- Проконсультируйтесь с профессионалом. Бывают случаи, когда нужна профессиональная помощь. Если вы чувствуете безнадежность или беспомощность, поговорите с терапевтом или позвоните на горячую линию поддержки, так как эти чувства могут привести к депрессивным расстройствам, суицидальным мыслям и самоповреждению.
- Создайте собственные истории надежды. Неоднозначная ситуация может никогда не измениться, а надежда, скажем, на то, что пропавший вернется, или что болезнь исчезнет сама, только разбалансирует вас эмоционально. Вместо этого, найдите новые объекты надежды. Вы можете вступить в группу, пытающуюся изменить ситуацию в обществе, которая поможет предотвратить будущие потери, подобные вашей. Или вы можете сосредоточиться на чем-то, не связанном с тем, через что вы проходите, но дающим надежду на благополучный исход.
- Не ждите и не ищите завершения процесса горевания, его может не быть. Мы не скорбим линейно по любым потерям, неоднозначным в том числе. Нет момента, на который можно указать как на окончательный. Наоборот – дайте себе разрешение скорбеть столько, сколько нужно, и как вам кажется приемлемым.
Клиентский кейс. Настоящая женщина. Клиентка пришла на терапию в 45 лет. Пять лет назад она перенесла рак и удаление матки. У нее муж и ребенок, детей они больше не планировали, заболевание отступило. Можно жить и радоваться жизни. Но клиентка... больше не чувствовала себя женщиной. Ей казалось, что удаление самого-самого женского органа автоматически лишило ее права называться представительницей своего пола.
Я предложила ей на психодраматической сцене встретиться с собой из прошлого. Нам нужен был момент, который бы символизировал для нее то самое потерянное состояние «подлинной» женщины. Клиентка вспомнила эпизод, который считала своим жизненным триумфом. Ей 38 лет, у нее важная деловая встреча с неким статусным мужчиной, ради которой она прилетела в другой город. Она великолепно выглядит, уверена в себе, знает, как себя вести и что делать, чтобы их переговоры прошли успешно. Она наслаждается своей красотой, умом, легкостью общения. Все проходит отлично, и она, довольная собой, уезжает домой.
А вскоре у нее обнаружили онкозаболевание.
Я попросила ее сначала войти в роль себя из прошлого. У клиентки в этом состоянии изменилась осанка, появился блеск в глазах, она улыбалась. Она чувствовала уверенность, силу, жажду жизни. Я предложила ей отправить из этой роли какое-то послание себе в будущее. И она сказала: «Я смотрю на тебя и не узнаю. Неужели ты забыла, какой ты была? Ты – сильная, ты – классная, ты – красивая. То, что у тебя нет матки, совсем не значит, что ты перестала быть женщиной. Женщина – это прежде всего твое «женское состояние», твое ощущение себя женщиной. Оно у тебя точно есть, потому что оно есть у меня. Только это важно».
После такого сообщения я предложила клиентке придумать символ своей женственности и передать себе его из прошлого в настоящее. Она решила, что это будет заколка, которую она убрала в дальний ящик, когда заболела. Мы организовали психодраматическую передачу символа женственности себе в настоящее и на этом закончили сессию... А потом клиентка рассказала, что не нашла ту заколку. И купила новую. Чтобы она постоянно напоминала ей о том, что она – женщина.
В этом кейсе я восстанавливала у клиентки связь с потерянной частью себя. Удаление матки привело к тому, что она перестала ощущать свою гендерную идентичность, которая была важным элементом ее представлений о себе. Актуализация прежней роли привела к тому, что она смогла воссоздать ресурсный образ «Я», неразрывно связанный с ее «женским состоянием». Возрождение этого «Я» помогло ей чувствовать себя уверенно, ощущать свою ценность – вне зависимости от того, что какая-то часть ее физического тела утрачена.
Товары
Все
1
Психологическая литература
1
