Предыдущие статьи автора:
Психотерапия горя
Автор: Ольга Малинина
Сейчас я хочу обсудить важность сохранения связи с ушедшим для совладания с потерей и расскажу о современных подходах работы с горем.
Как я уже говорила в предыдущих постах, современная психологическая наука подчеркивает важность сохранения внутренней связи с ушедшим и такая идея является основным трендом работы с горем в настоящий момент. Когда близкий человек уходит из нашей жизни, наша внутренняя связь с ним не прекращается. Он продолжает присутствовать в нашей жизни: нам снятся сны с ним, мы вспоминаем события, где мы были вместе, его вещи и совместные фотографии постоянно кричат о незримом присутствии. Смерть не уничтожает привязанность, она заставляет нас пересмотреть ее форму и характер отношений.
Психотерапия горя
Интервью «Утрата: переживание и совладание»
Психотерапевтические методики работы с утратой.
Психодрама: “Встреча с умершим”
Автор: Ольга Малинина
Сейчас я хочу обсудить важность сохранения связи с ушедшим для совладания с потерей и расскажу о современных подходах работы с горем.
Само событие утраты, даже если к нему готовиться, характеризуется следующими свойствами:
- внезапность: «как гром среди ясного неба», «знал, что это случится, но все равно был не готов»;
- необратимость: «неужели никогда?», «теперь это навсегда: быть без нее»;
- независимость от воли и желания людей: «просто поставили перед фактом», «как такое могло произойти?»;
- значимость ушедшего: «она была всем в моей жизни», «это был уникальный человек»;
- травматичность: «жизнь разделилась на «до» и «после», «меня вырвали с корнем».
Методики работы с потерей связаны со всеми этими факторами. Они включают всевозможные варианты совладания с травмой, выражением своих эмоций, нахождением смыслов произошедшего, адаптацией к новой социальной реальности, построением связи с ушедшим и т.д.
Современные способы помощи горюющим включают в себя следующие области работы:
- Психотерапия на основе конструктивной продолжающейся связи с умершим человеком. Этого можно достичь, вспоминая хорошие времена, устанавливая внутренний диалог с потерянным любимым человеком, продолжая думать об этом человеке на регулярной основе и представляя реакции этого человека на текущие жизненные события и проблемы;
- Коучинг и тренинг. Сразу же после смерти близкого человеку, борющемуся с симптомами горя, может быть полезен тренинг для овладения навыками релаксации и остановки негативных мыслей;
- Групповая тематическая терапия. Люди, потерявшие близких, собираются вместе на регулярной основе под руководством терапевта. Они поддерживают друг друга, вместе горюют, рассказывают о своих ушедших близких, ищут новые смыслы, то есть переживают свою потерю в кругу таких же. Группы обычно тематические: перинатальная потеря, суицид близкого, насильственная смерть и т.д.;
- Социальная адаптация. Психологические и социальные службы помогают адаптироваться к изменившейся реальности через восстановление взаимодействия с другими, поиску новой деятельности, созданию и сохранению ритуальных способов памятования ушедшего и т.д.;
В современных исследованиях по совладанию с утратой я выделила следующие концепции практической работы, которые как раз отражают указанные ранее области работы со скорбящими:
- Модель двойного процесса совладания с утратой (Dual Process Model of Coping-DPM, Stroebe M.S., Schut H.). Была разработана в конце 20-го века и до сих пор дополняется и углубляется. Согласно данной модели, совладающее поведение включает в себя два процессе:
- непосредственные реакции в ответ на ситуацию утраты;
- процессы восстановления.
Человек, перенёсший тяжелую потерю пытается совладать с непосредственным ущербом и одновременно стремится восстановить нарушенное равновесие, существовавшее до ситуации потери. Совладание с утратой в начале горевания может рассматриваться как первоочередная задача адаптации в ситуации потери, осуществляемая в режиме экстренной помощи. В то же время, совладание, ориентированное на восстановление, включает адаптацию ко вторичными стрессорами, являющимися следствием перенесенной тяжелой утраты (изменение собственной идентичности, смена социальной роли «жена» на роль «вдова», овладение новыми навыками выполнения обязанностей, которые ранее выполнял умерший и т.д.). Работа с горюющем ведется на этих двух планах: ориентация на потерю, как помощь в совладании с происходящим, и ориентация на восстановление, как конструирование новых социальных ролей, способов поддержки, овладения новыми навыками и т.д. - Смысловая реконструкция (R.A. Neimeyer; Hendricks L.D.; Silverman P.R.; Browning D). Доктрина тоже была создана в конце 20-го века, ее авторы очень плодовиты, много исследуют и пишут. Во многом их концепция пересекается с нарративным подходом и часть их методик совпадают. Авторы связывают переживание утраты с ценностно-смысловой сферой и представляет его как процесс смысловой реконструкции. В работе с психотерапевтом воссоздается символическая связь с ушедшим, которая дает целительный эффект через реконструкцию смыслов и значений.
Основное внимание уделяется субъективному взгляду человека на биографические жизненные события. Такой внутренний опыт существует в виде нарратива – связанно и логически простроенной личной истории. Травматические события, в частности, уход близкого человека, разрушают этот нарратив. Процесс переживания утраты рассматривается как процесс смысловой реконструкции, воссоздающий заново историю скорбящего. Событие утраты в итоге включается в личный нарратив, в систему представлений о собственной жизни и наделяться определенным индивидуальным смыслом. Практическим воплощением подхода являются разные виды техник: нарративный пересказ о потере, терапевтическое письмо, использование метафоры и вызывающая визуализация, встреча с симптомом. Для меня эти техники были очень психодраматичны, особенно встреча с симптомом и воспроизведение метафоры через визуализацию. Читала статью и думала: «Эх, психодраму бы сюда!» - Нарративная практика (M. White, B. Myerhoff, L.Hedtke, J.Winslade) возникло как направление психотерапии во второй половине 20-го века. Активно развивается, в том числе в нашей стране. Цель нарративной терапии заключается в создании вокруг клиента пространства для развития альтернативных, предпочитаемых историй, которые дадут ему возможность почувствовать себя способным повлиять на ход течения собственной жизни, стать непосредственно автором своей истории и воплотить её, привлекая «своих» людей для повышения чувства заботы и поддержки (взято из Википедии). Переживание утраты рассматривается в этом подходе через важность восстановления связи с ушедшим через практику re-membering. Этот термин обозначает «воссоединение людей, которые принадлежат к одной жизненной истории». Майкл Уайт, основатель метода, ввел метафору «снова сказать «здравствуй»» (saying hullo again) – вместо необходимости сказать «прощай». Основная задача консультанта – помочь горюющему вновь включить ушедшего человека в свой жизненный клуб для продолжения взаимоотношений с ним.
Вот, например, список вопросов, которые могут быть заданы нарративным практиком в процессе работы с горюющим:
- Если бы вы могли сейчас посмотреть на себя его/ее глазами, чему бы вы порадовались, чем бы могли гордиться?
- Когда вы вспоминаете то хорошее, что связывает Вас с ушедшим, что это говорит о Вас?
- Что видел(а) он/она, когда смотрел(а) на вас любящими глазами?
- Какие ваши поступки и слова делали Вас особенным для него/нее? Что это говорит о Ваших отношениях? - Когнитивно-поведенческая терапия, ориентированная на травму (TF CBT): включает в себя различные техники, помогающие справляться с негативными мыслями, эмоциональным ступором, тревожностью, страхом через техники релаксации, аффективной регуляции, экспозиционной терапии и т.д. Основная концепция давно известна: выявление связей между мыслями, эмоциями и поступками. Мышление человека влияет на его чувства и на поведение, следовательно, изменив привычные мысли, можно изменить поведение и чувства. И наоборот – изменив поведение, можно поменять мысли и чувства. КБТ возникло давно, один из самых известных и популярных методов, поэтому долго говорить о нем не буду. Сейчас приверженцы метода говорят о третьей волне КБТ. Это направление включает сейчас в себя практики осознанности, техники релаксации, а также «старые-добрые» протоколы работы.
Как я уже говорила в предыдущих постах, современная психологическая наука подчеркивает важность сохранения внутренней связи с ушедшим и такая идея является основным трендом работы с горем в настоящий момент. Когда близкий человек уходит из нашей жизни, наша внутренняя связь с ним не прекращается. Он продолжает присутствовать в нашей жизни: нам снятся сны с ним, мы вспоминаем события, где мы были вместе, его вещи и совместные фотографии постоянно кричат о незримом присутствии. Смерть не уничтожает привязанность, она заставляет нас пересмотреть ее форму и характер отношений.
Д. Класс и Т. Уолтер определили четыре способа, которыми многие скорбящие люди поддерживают связь с умершими.
Первый включает в себя ощущение присутствия мертвых. Авторы сообщают, что многие горюющие чувствуют, что их любимый близок даже спустя годы после смерти. Вторая сфера продолжающихся связей - это разговоры с мертвыми. Хотя существует не так много исследований, посвященных тому, как часто переживающие потерю разговаривают со своими ушедшими близкими, похоже, что многие люди ведут беседы с усопшими. Распространенным местом для таких разговоров является могила умершего. Третий тип продолжающейся связи - использование умершего в качестве морального ориентира. Люди, пережившие утрату, часто видят в покойном образец для подражания, к которому они могут стремиться. Или же они могут думать о том, как умерший они бы справились с конкретными ситуациями, с которыми они в настоящее время сталкиваются: чтобы он сделал, что посоветовал, как бы поддержал. Иногда даже может происходить мифологизация образа ушедшего, который начинает представать в воспоминаниях близких, как самый прекрасный, умный и совершенный человек. Но также бывает, что горюющие могут пересмотреть, трасформировать, принять или отвергнуть систему ценностей умершего, решив, что многое уже не подходит для текущей ситуации и не помогает им. Четвертая категория связи с умершим имеет дело с разговорами о покойном. Многие из тех, кто потерял любимого человека, будут говорить с другими, кто знал усопшего, в надежде узнать больше о том, кого они потеряли. Авторы привели пример отца, который разговаривал с друзьями-подростками его покойного сына, чтобы получить более ясную картину всех аспектов жизни его сына и таким образом продолжать с ним отношения.
Есть замечательная книга «Донна Флор и два ее мужа» Ж. Амаду, где он описывает жизнь вдовы, у которой скоропостижно умер муж, весельчак и гуляка и как она, несмотря на нового мужа, примерного семьянина и допропорядочного аптекаря, сохраняет связь с призраком усопшего. В книге, конечно, присутствует много смешного и магического: привидение мужа, не желающего покидать свою супругу и соблазняющую ее при каждом удобном случае, боги и святые, которые откликаются на молитвы Донны Флор и позволяют умершему остаться с ней, соседи, которые ни о чем не догадываются, но считающие мужа-аптекаря молодцом, раз такая шикарная женщина рядом с ним удовлетворена и довольна, и, конечно, главная героиня, сначала сильно тоскующая, потом негодующая, и в конце счастливая со своими двумя мужчинами. Автор показывает нам, как важно сохранять внутренние отношения с теми, кто покинул нас и помнить о них, несмотря на возникновение новых привязанностей.
Прежде чем перейти к методикам, которые используют консультанты и терапевты в работе с потерей, стоит сказать, что не всегда и не везде связь с умершим помогает скорбящему. Есть ситуации, когда эта связь, а точнее способ ее поддержания может углублять невроз скорбящего и не способствовать его адаптации к происходящему. Вот что я нашла в некоторых исследованиях:
- Детей, у которых умерли родители, в целом утешает тот факт, что родители незримо присутствуют в их жизни. Но также есть данные, что часть детей пугается, когда кто-то им говорит, что родитель «наблюдает за тобой с небес», «все время рядом» и т.д. Они могут представлять каких-то призраков, боятся преследований и наказаний от таких контролирующих фигур. Здесь стоит быть аккуратными при выборе слов и лучше отталкиваться от вопросов и ответов самого ребенка
Ребенок: «Что бывает после смерти?», «А где он/она теперь?», «Почему умирают?», «Куда деваются мертвые?», «Все умрут?», «Зачем умирают?».
Взрослый: «А как ты сам думаешь?», «А где бы ты хотел, чтобы он/она был?», «А ты хотел, чтобы не умирали? А как все поместятся?». - Поддержание связи с умершим может выражаться через полнейшее отрицание его смерти и желание сохранить, заморозить текущее положение. Горюющий как бы останавливается в моменте прошлого, где усопший был жив и пытается поддерживать с ним связь, игнорируя тот факт, что произошла утрата. Такой вариант совладания может работать какое-то время для адаптации к потере, но если человек застревает в нем надолго, стоит рассматривать его как осложненное горе. Здесь важно работать с признанием факта ухода и помогать скорбящему простраивать новую временную перспективу, сохраняя при этом связь с умершим. Необходимо подчеркивать горюющему, что его привязанность, любовь, нежность остается и с ними не нужно бороться. Смерть требует от нас реконструировать образ ушедшего, увидеть его влияние на текущую жизнь, создать обновленный нарратив этих отношений и сохранить тот способ взаимодействия с внутренней фигурой ушедшего, который кажется приемлемым.
- Иногда смерть близкого воспринимается как облегчение. Если отношения с таким человеком были тяжелыми, амбивалентными, невыносимыми для живущего, то такую связь нет смысла поддерживать. Она будет разрушать своими давящими и тягостными переживаниями.
Здесь имеет смысл попробовать две стратегии:
- рассмотреть многомерность этих отношений: были ли моменты, которые приятно вспоминать и где ушедший представлен в ином непривычном образе: заботящимся, внимательным, уважающим, то есть каким-то другим, не таким, каким он запомнился. Такие истории наполняют фигуру усопшего новым звучанием и помогают найти ему свое место в жизни горюющего.
- разобраться, стоит ли вообще поддерживать внутреннюю связь в ушедшим, если отношения с ним воспринимаются, как унижающие, разрушающие, причиняющие вред. Клиент может исключить его из системы близких людей, того самого жизненного клуба, если говорить в терминах нарративной практики, все члены которого призваны поддерживать нашу идентичность и сохранять ценностные ориентиры.
Помню, как с одной клиенткой мы разбирали, почему ей важно помнить своего бывшего мужа, с которым были ужасные отношения. Он издевался над ней, унижал, бил, в итоге ушел к другой, а потом погиб в автомобильной аварии. Клиентка сильно поменяла свою жизнь после развода с ним: переезд, успешная карьера, любящий муж, дети. Но время от времени бывший муж всплывал в ее снах, внутренних диалогах, навязчивых воспоминаниях. Казалось бы зачем ей помнить о нем? Ведь сейчас все хорошо, все прощено и забыто. В итоге мы выяснили, что он являлся для нее отправным моментом, самой нижней точкой ее дна, оттолкнувшись от которой она выплыла в другую жизнь. Он оставался важным персонажем прошлого, вспоминая которого она видела, как сильно она изменилась и как далеко ушла от себя прежней. Ей нужно было помнить о нем, как о самом худшем, что с ней когда-то происходило и знать, что больше ничего подобного в ее жизни не повторится.